Не посмотреть сериал “Молодой папа” в приличном обществе неприлично. Популярность его подобна взрыву сверхновой, она охватила всех, о нем даже лекции читают! Чем же он нас зацепил?
Паоло Соррентино «The Young Pope» , 2016 год, в главной роли — Джуд Лоу
Когда мне предложили посмотреть этот фильм, я сначала отказалась – думала, что в нем показывают перипетии жизни инфантильного папочки, обремененного семейством. Оказалось, что я наполовину ошиблась: речь шла совсем о другом папе – о молодом Папе Римском, не достигшем сорока семи лет, что по меркам Святого престола – юность. Почему — только наполовину? Потому что инфантильным Папа все-таки был. Как инфантильны до поры до времени все мы в современном мире медленно взрослеющих людей.
Про что кино
Ленни Белардо, главного героя, выбрали «в папы» случайно , потому что двое других кандидатов, кардиналы Войелло и Спенсер, тащили “одеяло” католической церкви в разные стороны, один – в либеральную, другой – в консервативную, с чрезмерной силой, угрожающей прочности самого Святого престола. И конклав проголосовал за компромиссный вариант: за молодого, малоизвестного и послушного американца Ленни. Его поддержал всесильный госсекретарь Ватикана, кардинал Войелло, назло оппоненту Спенсеру, в надежде сделать нового папу своей марионеткой.
Он просчитался так же, как и все, кто голосовал за Ленни. Не того папу они выбрали.
Папа — хипстер и кидалт (человек, не желающий взрослеть)
Ленни Белардо – по рождению и воспитанию американец. Он ценит свободу, слушает рок и рэп, занимается на тренажерах, цитирует Бродского и Спинозу, любит стильную одежду и подбирает себе папский гардероб под старый хит I’m Sexy and I know It , ценит свою красоту и использует ее как козырь, когда считает это нужным.
Его родители, типичные хиппи, привели его, восьмилетнего, в католический приют и оставили там, а сами улетели тусоваться в Венецию и не вернулись. Для него это — боль на всю жизнь. Если бы его бросили новорожденным, как Стива Джобса, ему было было легче сей факт принять: мама с папой испугались ответственности, они же не знали, каким классным вырастет малыш! А тут – растили до восьми лет, увидели, что выросло, и бросили. Не понравился? Плохим получился? Мешал? Они заболели? Умерли? У него нет ответа на эти вопросы. Есть только половинка от папиной трубки и воспоминания о юной и прекрасной маме. Многие кинокритики философствуют, зачем Папа Римский в фильме курит, и чего только в связи с этим не придумывают! А все проще некуда: он курит сигареты в память об отце, они — символ его связи с ним. Как закурит – так связь и возникнет, и поддержит, и успокоит.
Ленни бросили ради Венеции. Поэтому он боится ее посещать, но постоянно пользуется зажигалкой с изображением этого города — чтобы о ней помнить. Он выбрал для себя церковь на роль мамы, Бога – на роль отца, но все еще надеется найти своих настоящих родитей.
Быть взрослым – это как?
Ленни стал Папой Римским. И чувствует себя в Ватикане сущим ребенком, отчего пребывает в тихой панике. Вот он — этот неловкий момент, когда до тебя вдруг доходит, что ты — больше не ученик, а директор школы. Ты руководишь предприятием, выпускаешь новостной портал, ставишь диагноз, оперируешь пациента, правишь католическим миром, и все ждут от тебя веского слова и важного действия, а тебе, как день, ясно : “Я внутри — восьмилетний мальчик, я ничего не знаю, я не смогу! Сейчас они догадаются, что я – не директор, и просто дурю всем головы. И меня выгонят. Что делать?” Звать на помощь маму, родню и друзей.
Так и поступает Ленни. Он выписывает себе в личные секретари “маму” — сестру Мэри, которая воспитывала его в приюте. Он призывает к себе из Южной Америки “брата” — святого отца Энрю Дюсолье, с которым дружит с самого детства.
От нового Папы требуют выступить перед верующими, а он не знает, о чем говорить, и бросается к своему духовному отцу и наставнику, кардиналу Майклу Спенсеру. “Помоги мне, учитель!” Духовный отец, обиженный и сердитый, посылает его куда подальше: “Как ты посмел меня обойти! Занял мое папское место, а теперь еще с проповедью тебе помогай! Не хочу и не буду! ”. Ленни, в отчаянии, откладывает проповедь .
И мы с трепетом следим, как этот парень в тиаре и “красных тапках” сумеет выкрутиться из сложного положения.
Я знаю, я невероятно красив, но давайте постараемся забыть об этом!
“Я вам – не деточка”
Ленни сразу же жестко ставит на место всех, кто намеревался диктовать ему свою волю. И выглядит эксцентричным тираном. Ну вылитый доктор Хаус от церкви, только без цинизма! Никакого милого милосердия, никаких “котиков в корзинке”. К нему, за первым папским завтраком, с поцелуями и объятиями, как к своему “ сладкому деточке”, подходит старая ватиканская повариха. Он холодно отстраняет ее и сообщает присутствующему персоналу, что не потерпит никакой фамильярности: “Нет ничего удобнее формальных отношений”, Повариха плачет. Персонал в шоке. Папа отмечает: “На завтрак я всегда пью только диетическую вишневую колу”. Ему предлагают диетическую обычную – вишневой нет. Он отвечает: ”А давайте без ереси!” и отправляет за вишневой гонца. И тем самым отрицает любой компромисс.
Новый Папа мгновенно просекает, как контролировать кардиналов и приказывает одному из святых отцов докладывать ему про все грехи, о которых тот слышит на исповеди. Он знает: кто владеет информацией, тот владеет миром. Он интригует. Блефует. Пугает. Закручивает гайки.
И мы смотрим и понимаем: когда чувствуешь себя слабым, но необходимо проявить силу, приходится перегибать палку, чтобы внушить страх другим и почерпнуть в нем уверенности в себе. Попал в стаю — покажи зубы и когти, и неважно, что это за стая, Ватикан или филиал банка в Задвинье.
Мне наплевать на “ возлюби ближнего, как самого себя”. Меня волнует только одно, Господи, чем я могу быть тебе полезен.
Хочешь попасть в цель — целься выше
Неожиданность фильма: нам кажется, что Ленни окажется всепрощающим, либеральным и милосердным Папой. Ничего подобного! Он яростно выступает против абортов и разводов, против гомосексуалистов. Ссылает в приход на Аляску непокорного кардинала. Хамит премьер-министру. Хочет, чтобы его любимая церковь превратилась в элитарный “клуб для избранных”.. таинственный и возвышенный, хватит ей бегать за народом и рок-концерты на службах устраивать, пусть народ за нею бегает и просит позволения в нее войти. Новый Папа не желает тиражировать на сувенирных тарелочках, кружках и картинках свое лицо — ему это кажется дешевым трюком, принижающим церковь.
Оказывается, если “хочешь попасть в цель — целься выше”. Не обязательно спускаться к большинству. Его можно поднять до себя. Это – почти инсайт, мы же за большинством привыкли бегать с конфетами, и считаем, что оно не ошибается. Но справится ли Папа со своей задачей?
С умом у нас хорошо, а с чувствами – плохо
Папа наконец-то выходит к пастве с программной речью о величии церкви.Но ведет себя странно: попрекает людей отсутствием веры и не показывает своего лица: “Вы меня еще не не заслужили!” Ему кажется, будто бы он резкостью возвышает церковь. На самом деле — всего лишь пугает людей. Папа умен и понимает, что надо делать, но не знает, как приступить к намеченному. Мудрости не хватает.
Оказывается нужно наработать опыт, многое прочувствовать на своей шкуре, и только тогда амбиции, гордость, страх, честолюбие, сочувствие и жажда любви переплавятся в мудрость, и ты сумеешь добиться своего. Одними абстрактными размышлениями, со стороны, жизнь не постичь. Ее проживать надо.
Кто-то приобретает нужный опыт уже в двадцать пять. А Папа Римский отправился за ним в свои сорок с лишком. Что ж, взрослеть никогда не поздно.
Любовь, которая совершает чудо
Ленни мечтает о безусловной любви. Как дети любят родителей. Как родители любят детей. Он утверждает : “Священник не взрослеет никогда, потому что не может быть отцом. Он навсегда остается сыном. ”. И все же находит способ — как обойти этот камень преткновения.
Его неудержимо притягивает Эстер, жена капитана папских гвардейцев. Она бездетна и молит Бога о ребенке. Папа проводит в беседах с нею много времени. И кардинал Войелла, лелеющий надежду его сместить, подговаривает Эстер соблазнить святого отца. Если он и вправду святой, то не соблазнится, а если не святой, то и соблазнить его не грех, и снимки компрометирующие опубликовать – тоже. Эстер переживает, но дает согласие, так как ей самой Папа, как мужчина, очень нравится. Во время очередной беседы она прижимает руку его Святейшества к своей обнаженной груди. Ленни осторожно освобождается и говорит: “Я люблю Бога, потому что любить людей нестерпимо больно … Было бы прекрасно любить тебя так, как ты хочешь, чтобы тебя любили. Но это невозможно. Потому что я не мужчина — я трус. Как и все священнослужители”. Соблазнение не состоялось. Он понимает, что ему подстраивали ловушку, но не позволяет Эстер в этом признаться. Просит ее замолчать – ведь он на нее даже и не сердится.
Вечером Папа проходит по парку и через окно видит, как Эстер занимается с мужем сексом. И ревность он превращает в любовь: в своих покоях молится, а точнее — исступленно требует, чтобы Пресвятая Дева Мария дала Эстер дитя. Он кричит: “Ты должна, должна, должна!” И нам сразу ясно: он действительно любит Эстер. Ему, как всякому искренне любящему, важнее всего на свете счастье любимой – пусть она получит то, чего жаждет.
Чудо свершается. Папу услышали. Он становится крестным отцом ребенка Эстер, катает по Ватиканским садам коляску с новорожденным малышом и чувствует, что в какой-то степени это – и его сын.
Воспитание чувств. Разочарования, драмы, трагедии
Ох, не зря говорят, что любовь ранит. Еще как! И Ленни ухитрился испытать это в полной мере. Эстер и ее муж неожиданно уезжают. Ленни понимает: это к лучшему, уж очень он привязался к чужой семье. Но ему все равно больно.
Сестра Мэри любит Ленни, и тем не менее пытается править вместо него и плетет интриги, как дышит. А чтобы уменьшить тоску Ленни по исчезнувшим родителям, нанимает двух актеров, которые выдают себя за его отца и мать. Он встречается с ними и раскрывает обман. Догадывается, что устроила этот театр сестра Мэри, но молчит – не хочет еще и ей боль причинять.
Трагически погибает его названный брат, отец Эндрю. Уходит из жизни кардинал Спенсер — он перед смертью вновь открыл ему свое сердце, и тем больнее его терять. И тот и другой гибнут косвенно по его вине, и ему отныне с этим жить.
Под воздействием пережитого Папа меняется. Он учится сострадать. Он прекращает нянчиться со своей “несчасстной долей сиротинушки” и возвращает из ссылки на Аляску не угодившего ему старого кардинала, пока тот не умер от артита. Он начинает ценить в людях способность к любви и делает своим посланником монсеньора Гутиерреса, церемонимейстера храма Святого Престола, алкоголика и гомосексуалиста, пережившего в детстве сексуальное насилие. Он поручает ему крайне щекотливое дело: разоблачение священника-педофила, так как знает, что тот справится. Ведь Гутиеррес сумел претворить свою детскую травму в любовь к Богу. А не — в злость и ненависть.
“Мне не нужны верующие выходного дня. Я хочу истории великой любви к Богу!”
Он в Бога не очень-то верит. А Бог в него – очень даже верит
Нам очень близка тенденция фильма: можно сомневаться в Боге или не верить в Него, но Он все равно будет с тобою. Ему, по сути, наплевать на твою веру, и если Он что-то захочет от тебя, то ты про это узнаешь.
В одной из серий кардинал Войелла признается, что на самом деле Папу выбрал Святой дух, снизошедший на конклав, а он только “примазался” к его решению, чтобы укрепить свой авторитет. Папа тоже чувствует, что оказался на своем посту не случайно. Он творит чудеса: смешные – приручает симпатягу кенгуру, жутковатые – милосердно отправляет на небеса нагрешившую сверх меры праведницу, благостные – молитвой возвращает к жизни умирающих.
Но сам он не любит об этом говорить. Утром чувствует себя зарвавшимся циником, вечером — наместником Бога на земле, наделенным великой миссией. Он пытается понять, кто он, и каким ветром его на Святой престол занесло, что ему с его святостью делать, да и есть ли она вообще. И не может – в первом сезоне во всяком случае. И эта двойствнность его бесит. Очень понятные переживания для нашего меняющегося, как картинки в калейдоскопе, мира.
В сновидении к Ленни приходят Папы из прошлого, и он просит у них совета. «В конце концов, в себя нужно верить немного больше, чем в Бога», — изрекает самый старый из них. Ленни удивляется: «А ничего получше у вас нет? Это слишком банально». Старый Папа отвечает: «Ах, если бы ты знал, сколь верными могут быть банальности!»
Про наряды Папы и веру в себя
Пока Папа неуверен в себе, он одевается для выступлений перед кардиналами, как “идолище”: на голове тиара, на руках перчатки, на плечах — мантия. Всю эту роскошь давно упразднили. А Ленни без нее Папой себя не чувствует, ему нечем на кардиналов надавить, харизма-то пока крохотная. Только одна внешняя красота и есть. Так неуверенная в своей сексапильности и фригидная женщина надевает мини, чулки в сеточку, голым плечиком под лямкой топика подергивает, внимание к себе привлекает. А уверенная и чувственная – в джинсах оверсайз и майке до колен всех соблазнит.
В последней серии Папа прилетает в Венецию и выступает на балконе, на площади Святого Марка в простом белом облачении. Ему больше нет нужды имитировать вдохновение, силу и власть, они у него и так есть. Мальчик вырос. Он отправил “маму” — сестру Мэри — служить Богу в Африку и больше не ищет родителей и не боится ни Венеции, ни одиночества — он есть у себя сам.
Он говорит о том, что, если кто-то хочет увидеть Бога, то пусть посмотрит в глаза человеку рядом. И просит людей улыбаться друг другу. Он верит в себя и нашел свой, верный путь к высочайшей цели. Возможно – к святости. Увидел в толпе своих сильно постаревших, но вполне узнаваемых родителей, и понял, что они знают, кто он. Ему от переживаний стало плохо с сердцем — но подождите, не хороните Папу — впереди второй сезон!
А еще это очень сентиментальное и красивое кино
В фильме полно изумительных мизансцен, хоть сразу – в рамочку, множество старых чудаков-кардиналов, нет законченных мерзацев, и даже прожженный интриган Войелла искренне верит в Бога, трогательно влюбляется в сестру Мэри и кормит с ложечки парализованного мальчика. По аллеям Ватикана скачет кенгуру. Папа Римский развешивает на лужайке свои свежевыстиранные носки и говорит о высоком. И Джуд Лоу феерически хорош в его роли. Настолько хорош, что слыть ему “Пием Тринадцатым” до конца его кинокарьеры.
Фильм, по большому счету, нас успокаивает. Он вышел в странное время, когда распадается все, что казалось таким прочным – власть, государства, система образования, религия, церковь, семья. Все оказывается не таким, как думалось. И как жить, тебе никто не подскажет. Авторитетов тоже не осталось. И тем не менее, если не бояться жизни и хорошенько подумать над нею, то ты найдешь в ней свое место. Главное – верь в себя. И целься выше, еще выше, ведь только в этом случае ты хоть куда-то попадешь.
А еще магия фильма заключается том, что он – немножко про Бога. Режиссер ухитряется ощутимо создавать Его присутствие в некоторых кадрах. Такой тончайший намек – кто хочет, тот видит. Как оно и есть в жизни. Очень изящный ход. И чарующий.
Автор Галина Панц-Зайцева
Полная версия — журнал ЛИЛИТ, май 2017