…Одно из моих первых воспоминаний. Мне четыре года. Мой отец, военный врач, в командировке, а мы с мамой смотрим фильм по черно-белому телевизору. Ощущение дома, тепла, защищенности, уютного покоя и полного доверия к миру. Странный момент на экране: один из героев фильма перестает говорить, закрывает глаза, падает. Все плачут. Его кладут в ящик и закапывают в землю. Я спрашиваю у матери: “Что с ним случилось? Почему говорят, что его больше нет?” Мама отвечает: “Он умер. Все люди умирают. Это называется смерть.” “И его больше не будет?” — допытывался я “Никогда не будет?” Мама ответила: “Никогда!” и добавила: “Всем на этом свете приходит конец!” Я осознал: раз мама говорит – всем, значит и мне тоже. Она – знает! Попытался понять, что такое – умереть, и у меня началась истерика. Я упал на пол и зарыдал. Я плакал, то тише, то громче, то явно, то в душе, несколько часов. Мама пришла в ужас – она никак не могла меня успокоить. Вернулся отец: “Что с ребенком?” Мама объяснила, что всего лишь “сказала сыну правду”. Отец взвился: “На кой черт ребенку такая правда?!” Он взял меня на плечи, посмотрел мне в глаза и сказала: “Запомни – ты будешь жить вечно”.
И я сразу притих. Я понял: “Да, так оно и есть!” Отец сказал мне то, во что интуитивно верил сам. И я больше никогда в этом не сомневался.
Память рода
Странно все перемешалось в моей судьбе. Я – из старообрядцев, и все мужчины в моем роду наставляли, руководили и были знатоками народной медицины. Целительство и наставничество у меня крови.
В 1666 году мой предок по отцовской линии, Ветров, собрал семьи староверов и ушел с ними из российской глубинки на Украину, в нынешнюю Винницкую область. где построил храм и основал село Круги. Мои предки, вплоть до прадеда, стояли во главе общины, были священниками и целителями. Жители села держались обособлено. Все браки совершались только между членами общины и к 20 веку очень многие носили фамилию Ветровых. Семьи нередко создавались между дальними родственниками, но никаких генетических отклонений у жителей села не было, все отличались долголетием и крепким здоровьем.
Первый духовный опыт – как первый блин, комом
Мой отец и дядя были врачами. Отец — военным, дядя – гражданским. Мои родители видели меня только врачом — “продолжателем” семейного дела. А я, в знак протеста, отказывался – слишком сильно заставляли. Во мне всегда жила тяга к чему-то исключительному, запредельному, экстремальному – но не в смысле физического риска, а в духовном плане.
В те годы “чем-то экстремальным” была любая религия. В 14 лет я зашел на службу в Троицкий собор и вернулся в полном восторге. Поделился радостью с матерью. Она меня отругала: “Узнают, что ты в церковь ходишь, исключат из комсомола”. Но я все равно втихоря продолжал ходить на службы и изучать Библию. Правда, через год остыл. На многие мои вопросы священники не могли дать толкового ответа. Если ли жизнь после смерти? Какая тебе жизнь “после” – сказано же: есть рай и ад! Кто такой Бог? То никому не ведано. Я решил, что все это обман.
Как мне подарили
В 9 классе я с друзьями окунулся в другую жизнь: мы выпивали, курили, играли на гитарах, дрались и бегали за девчонками. Я решил поступать на юридический и стать “благородным опером”. Ничего, что таких нет — я буду первым, вроде Шерлока Холмса! Дома к перемене отнеслись с пониманием: мой уход в христианство пугал родителей куда больше, чем драки, карты и вино.
Незадолго до окончания школы я познакомился с “преданным” — “преданными” назывались участники общества Сознание Кришны, которое в те годы находилось вне закона. Считалось, что это Общество подрывает идеологию коммунизма. Новый друг раскрыл мне тайны ведический философии и ответил на те вопросы, которые я тщетно искал в Библии в трудах Канта, Гегеля, Юнга, Платона. Коснулся реинарнации, и сразу стало ясно, что смерти и вправду нет. Пригласил меня на духовную программу вайшнавов (“преданных” Радхи и Кришны, женского и мужского воплощения Бога). Я был в восторге: мы пели мантры и бхаджаны, ели прасад (пищу, приготовленную для Бога по традиционным индийским рецептам). Меня привлекали сопряженные с этой философоией ясность и чистота помыслов, отказ от насилия. А преследования со стороны властей придавали вере запрпетный романтизм и возвышенность.
Я сделал себе четки из маминых бус, чтобы повторять “Харе Кришна” мантру. Отказаться от сигарет и алкоголя? Секс – только для зачатия детей? Все так сложно, и так притягательно. Я принял это, и мне словно подарили крылья.
Озарение
Я понимал, что юридический факультет и работа с криминалом несовместимы с новой духовной практикой: нельзя разгребать грязь и не испачкать рук. И в последний момент решил поступать в Военно-медицинскую академию. В каком-то виде я все равно получил желаемое и затеял опасные игры с законом, пусть несколько в иной роли, чем следователь. И в первый раз столкнулся со вмешательством Свыше в мою судьбу.
Во время вступительных экзаменов я жил, вместе с другими абитуриентами в Красном селе, Покидать территорию казарм запрещалось: вокруг — патрули и колючая проволока. И перед экзаменом по биологии мне сообщили, что завтра в Питер приезжает группа первых преданных из Риге и Таллинна. Я тайком сбежал на эту встречу, хотя понимал что меня ждет, если в военном лагере узнают о моем отсутствии. Я все время смотрел на часы и считал время: до экзамена вечер и ночь оставались, а я даже не подготовился. Один из старших наставников заметил, как я спешу, и сказал: “Доверься Кришне. И ни о чем не думай!” Я доверился и остался на лекцию. Уехал в казармы последней электричкой.
Понял, что ничего не успеваю подготовить. Но уйти спать просто так не мог – вспомнил анекдот про то, как человек просил у Бога выигрыш в лоторею, а сам не купил ни одного билета. Я отправился в комнату для занятий, встретил там своего знакомого и попросил рассказать мне хотя бы по одному вопросу из анатомии, ботаники и зоологии. Он удивился: “А что тебе это даст? Они ж все равно в одном билете не совпадут!” Но рассказал – те, что я выбрал наудачу. Назавтра я вытащил билет с тремя этими вопросами и получил пятерку. Так я пережил свой первый катарсис – я четко ощущал присутствие Всевышнего, и когда полагался на Его волю, и когда называл приятелю те три вопроса, на которые хотел услышать ответ, и когда руку за билетом протягивал. Озарение указало мне путь.
В Академию я поступил. И сразу понял, что казарменная жизнь не для меня. Забрал документы и перевелся в I Ленинградский медицинский институт им.Павлова. Родители были сильно расстроены. Мама плакала, уговаривала остаться, но я знал, что у меня — другая судьба.
Борцы за правое дело.
В сентябре я отправился в Москву, на тайную встречу со своим будущим духовным учителем Харикешу Вишнупада. Итальянец, родом из США, он полгода проводил в Индии, полгода нес людям знания в разных странах Европы. Сотрудники КГБ следили за всеми участниками встречи, и я впервые засветился у них на радаре. Меня не раз вызывали то в институтский Первый отдел, в управление КГБ (как говоорили в Питере — в «Большой дом») и старались завербовать, как агента. Но я прикидывался дурачком, говорил о том, что в философии ничего не понимаю, но в восторге от пользы вегетарианства и отказа от дурных привычек.
Позднее нам пришлось учиться у диссидентов, как избавляться от слежки и “обрубать хвосты”, как выскакивать из вагона метро на словах: “Двери закрываются!” Как вести себя на допросах. Мы придумали свой шифр на основе переделанного санскрита и вели на нем записи.
Игра закончилась
А вскоре для Общества Сознания Кришны наступили мрачные времена. Суслов, тогдашний член политбюро, начал компанию за его уничтожение. В сентябре 1980, года в Риге, сотрудники КГБ арестовали мого учителя с намерением отправить в Москву и обвинить в сотрудничестве с ЦРУ. По дороге его завезли в номер гостницы, чтобы он мог собрать вещи. А у него в номере хранились 10 000 рублей пожертвований, собранных кришнитами и предназначанных на поездки по стране, Если бы эти деньги у него нашли, то сразу же за шпионаж засудили. И он сказал конвоирам, что ему плохо с желудком, заперся в туалете и за двадцать минут порвал на клочки и спустил в унитаз все купюры.
Мы обратились за помощью к знаменитой ясновидящей и целительнице Джуне, которая лечила Брежнева и была нашим другом. Брежнев, по сути — человек добрый, к ней прислушался, приказ об аресте отменил и распорядился выслать Вишнупада за пределы Союза и не пускать в СССР
Учитель передал нам письмо: “Не переживайте, через 10 лет СССР развалится, и мы сможем вновь общаться. “ Я ему не поверил. Советский строй казался незыблемым, а власть КГБ безграничной.
Рука провидения
Однажды я ехал на метро на конспиративную квартиру, где должна была пройти очередная духовная встреча. Обычно только один человек знал, куда нам нади идти, собирал группу и вел всех по адресу.
Во время пересадки на станции Площадь Восстания, там, где Московский вокзал, я увидел, как старушка по перрону еле тащит тяжеленный чемодан. Я понимаю: помогу старушке – опоздаю на наше собрание. Но тут словно кто-то шепнул мне «Иди и помоги». И я помог. Она бы без меня даже поезда своего не нашла! Усадил, ее счастливую, в вагон. Помахал ей рукой.
Направился домой и вдруг увидел в центре зала своих духовных братьев. Они поразились: “А как ты узнал, что мы изменили место встречи?!. Мы так и не смогли дозвониться до тебя» Это был еще один удивительный опыт: если б я не помог старушке – то и на программу бы не попал.
Бутырка. От тюрьмы и сумы не зарекайся
Летом после V курса меня арестовали в Москве. И я оказался в Бутырке. Там со мной говорили и «по-хорошему” и “по-плохому». На допросах требовали “сдать” моих товарищей, выступить по телевидению с покаянием и обвинением Общества Сознания Кришны в подрывной деятельности. Но все поколения упертых предков-староверов в моей крови взбунтовались и требовали стоять на своем. И на давление любой внешней силы у меня всегда была одна реакция – ни шагу назад. Я отказывался.
Меня отпустили – “Пусть с тобой сотрудники ленинградского КГБ разбираются”. В течение всего шестого курса шантажировали: “Не будешь сотрудничать — не дадим закончить институт”. Я к тому времени понял, что врачевание – это мой путь, и отлично учился. Меня пригласили в аспирантуру на кафедру кардиологии. Угроза остаться без диплома меня по-настоящему страшила, но идти на предательство своих было бы подлостью.
И тогда меня отдали «на растерзание комсомолу».
Судилище
В большой институтской аудитории собрали весь курс — 500 студентов и преподавателей. Пригласили психиатра с нашей кафедры, журналиста из газеты “Смена”, инструктора из райкома КПСС.
Объявили, что – “студент, который находился среди вас шесть лет и хорошо учился, на самом деле подрывал идеологию коммунизма и проповедовал кришнаизм”. Выступил журналист и рассказал, как “подлые” американцы внедряют в ряды молодежи своих агентов ЦРУ и при этом выразительно на меня глядел. Психиатр был добрее – он всего лишь поставил мне диагноз шизофрении. Мои однокашники смотрели на меня с ужасном: то ли тайный агент перед ними, то ли – полный псих. Секретарша комсомольской организации предложила исключить меня из комсомола. А в те времена исключение из комсомола означало автоматическое исключение из института. Но организаторы собрания сделали большую ошибку – они предоставили мне последнее слово для оправданий.
Я решил: без борьбы не сдамся. Стал объяснять свое участие в организации огромной пользой, которую дает йога для человека, живописал асаны и вегетарианство. Увлекся. И меня понесло… На сороковой минуте наша секретарша истерично закричала: “Товарищи! Он же вас агитирует! В свою веру обращает!” Но студенты требовали: “Пускай говорит про йогов, нам интересно!” Секретарша: “Вы что, не понимаете, что перед вами враг? Исключим его из комсомола!”
Вопрос про исключение поставили на голосование. Из пятиста комсомольцев за мое исключение проголосовали лишь несколько человек. Мне объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку. Я остался студентом и стал серьезно готовиться к экзаменам.
Не исключить так провалить
На государственный экзамен по научному коммунизму пришла целая комиссия из обкома КПСС, чтобы меня провалить, раз не удалось исключить. Я отвечал последним, в пустой аудитории. Разволноваться не успел, потому что услышал голос, тихий, как дуновение : “Не бойся, все будет хорошо”.
Меня засыпали вопросами. И мне в голову сразу приходили готовые ответы, Я успевал подумать: “Ну и бред я несу!” И, на автомате, нес несусветную, с точки зрения моего разума, чушь, перемежая ее цитатами Маркса, Энгельса, Ленина, Брежнева, которые самым наглым образом придумывал на месте но настолько в русле первоисточника, что члены комиссии ошарашено меня слушали и только кивали кивали. В итоге, я получил «отлично».
Тайм-аут
Затем я три года работал на “Скорой” — на кафедру кардиологии путь мне был заказан. Познакомился с китайским мастером тибетской медицины Ли. Заинтересовался иглоукалыванием, точечным массажем, фитотерапией и новым для меня подходом к лечению, когда лечат не болезнь, а больного. Стал иглами приступы у пациентов снимать. Началась перестройка, прежние запреты рухнули, и руководитель Института кардиологии Алмазов пригласил меня на работу младшим научным сотрудником. Я взялся за диссертацию по ишемической болезни сердца.
Все складывалось замечательно. Только мне было ужасно скучно. Где глубина, где тайна, где откровение? Моя жизнь забуксовала. Все было хорошо, как у всех , а мне этого было мало . И мастер Ли посоветовал мне изучить Аюрведу: «Тебе будет легко, ы уже столько лет тесно связан с Ведической традицией».
Я выхожу на свой путь
В 1989 году я в первый раз поехал в Индию. Проехал по многим святым местам. Пережил поразительные моменты. Принял Аюрведу и связал с нею свою жизнь.
Я оставил НИИ кардиологии, бросил, к ужасу всей родни, недописанную диссертацию в регалиях и званиях. В декабре 1993 года вместе с моим товарищем создал первый в России Центр Аюрведической и Тибетской медицины «Дханвантари». А в 1994 году познакомился в Бенаресе с мастером марма-видьи (один из разделов аюрведической медицины) Говинда Ачарьей. Я не мог несколько лет прожить в Индии и учиться у него, так как у меня уже была семья, да Центр требовал внимания. Поэтому я приезжал к нему на 2-3 месяца, а затем возвращался в Санкт-Петербург и делился полученными знаниями со своими сотрудниками.
С 1998 года путешествовал по территории всего бывшего Союза и везде читал лекции по Аюрведе. В 2005 году был создан первый в Европе Государственный институт Аюрведической медицины, и я стал его проректором по научно-клинической и преподавательской работе.
Любовь – чувство куда более значительное, чем отношения между мужчиной и женщиной. Любишь детей, родителей, друзей, кошку или собаку, все живое и способное страдать. Жизнь может быть наполненной любовью и без ее супружеского аспекта.
Размышления о семейной жизн
Есть люди не созданные для семейной жизни. Как я. Думаю, что ни одна самая прекрасная и великодушная женщина не была бы по-настоящему счастлива в браке со мною. А я — с нею. Я попросту женил себя на Аюрведе.
После окончания института я два года прожил с девушкой и разошелся — ее не интересовало ничего из того, что было важно для меня. Моя вторая жена разделяла мои взгляды. Я думал, что буду счастлив с нею. У нас родилась дочь и сын. Но я все меньше и меньше бывал дома. Меня приглашали провести тот или иной семинар в другом городе или стране, мне необходимо было регулярно общаться с Говинда Ачарьей и посещать святые места Индии, поскольку я оставался и остаюсь вайшнавом, хотя ныне и не являюсь членом организации Общества Сознания Кришны. Мне требовалось одиночество – для медитаций, для размышлений, для работы над статьями и книгами. А частые отлучки и стремление к уединению часто истолковываются близкими как пренебрежение.
В 2006 году мы с женой развелись. А в 2009 году моя бывшая жена супруга умерла от рака. Я страстно желал ее вылечить, но не смог. Другим – помогал. Ей – не получилось. Да и не хотела она от меня помощь принимать. Видно обида была велика. Дети теперь — со мной. Очень помогла мне моя матушка, с котрой мы живем в соседних парадных, иначе мне пришлось бы на время отказаться от своих поездок. Теперь моей дочери восемнадцать, а сыну — шестнадцать лет. Они вполне самостоятельные. И в последние годы, когда я еду в Индию, то всегда беру их с собой.
Для себя я решил, что больше никогда не буду заключать брак. Хватит с меня опыта семейной жизни.
Я часто ощущаю присутствие Бога. Иногда — в самой неожиданной обстановке, на лекции или в очереди в аэропорту. Незримое прикосновение, легкое дуновение — и ты начинаешь улыбаться, и такое ощущение тепла, заботы, участия, тебя охватывает, что слезы к глазам подступают.
Места моей силы и моего разочарования
Вообще-то меня все время тянет куда-то морские побережья. Ведь все я детство провел на Балтийском море, когда отец служил в Калининградской области. Поразителен Индийский океан в Керале и в Гоа. Загадочны острова Канарского архипелага. Удивителен Вриндаван, место где пять тысяч лет назад разворачивались божественные игры Радхи и Кришны. У меня там невероятный прилив творческой энергии и дикая работоспособность. Шесть часов в день могу провести за компьютером. А в Питере лекции читать и лечить могу, а писать – нет.
А нынешний Иерусалим – это сплошной обман. Я не чувствую в нем святости. Историки Анатолий Фоменко и Глеб Носовский в своей книге “Забытый Иерусалим” доказывают, что настоящий Иерусалим находится в сорока километрах от Стамбула. Именно там полно тех вех и строений, на которые указывает Библия. Храм Соломона – это храм Святой Софии. Подземные водные столпы царя Давида — это подземные цистерны, в которых жители города хранили воду. Рядом расположена гора Бейкос – истинная Голгофа, где распяли Христа. На самых ранних иконах тех времен люди — в шубах, а меховых шапках, так как в тех местах зима была прохданая, на фоне креста видно море и залив – Босфор. Неужели такая буйная фантазия была у живописцев? В древности название Иерусалим было очень популярным, его присваивали разным городкам и дали это имя в середине девятнадцатого века бедному поселению Эль Касад, расположенному в Палестине. Предполагают, что Советский Союз вместе с союзнаками инициировал создание Израиля после войны на новом месте, так как турки не согласились бы отдать для него свои территории. Мы с друзьями поехали в нынешний Иерусалим и увидели, что самый старый храм в нем — шестнадцатого века. Самые старые здания – тоже. Крестоносцы приходили не в этот – а в тот истинный Иерусалим. Люди города в глубокой старине города в пустыне не строили – источника воды нет. Сейчас ее в Иерусалим привозят А в те времена откуда брали?..
Пирамиды, комета и химзавод
Мои друзья, питерские египтологи рассказывали мне про пирамиды странные и загадочные вещи. Они утверждали, что пирамиды построены атлантами в зонах особой энергетики. Когда-то таких пирамид было 144 тысячи. И каждая из них представляла собою своеобразную «машину времени» и позволяла перемешаться во времени и в пространстве. Несколько тысяч лет назад атланты покинули через них наш мир и перешли в другое пространственно-временное измерение. Для того, чтобы камеры перемещения заработали, магнитное поле Земли должно было взаимодействовать с планетами и астероидами.
В 2007 году я прочитал о том, что осенью неподалеку от Земли пройдет большая комета. Для того, чтобы проверить гипотезу о временных коридорах я отправился в очередную поездку в Египет. И решил войти в одну из пирамид в период максимального приближения к Земле этой кометы.
Я спускался вместе с туристами по тесному коридору, и вдруг у меня страшно заболело сердце. Я подумал – уж не инфаркт ли это? Но повернуть назад не мог, так как люди двигались вперед сплошным потоком. А потом боль пропала, и я вошел в нижнюю камеру. Там я испытал необыкновенную радость. Мне казалось, что я провел там минут 15. Мои же знакомые сказали, что я отсутствовал более 3 часов, и они никгде не могли меня .
Через день я стал замечать за собою нечто странное: смотрю на человека – и понимаю, какие события в его прошлом послужили причной событий, происходящих с ним сейчас. И такая осведомленность, раскрывающая причинно-следственную связь закона кармы, мне понравилась.
Через две недели я проводил семинар на тему “Оставьте привычку умирать” в Уфе. Комета в эти дни завершала свой виток и вновь проходила близко к Земле. Ко мне в перерыве подошла женщина, сказала что она – экстросенс, и спросила: “Почему вас — двое?“ Мне срауз стало все ясно. Очевидно я существовал в одном пространственном измерении – на Земле, но сразу в двух временных – в настояще плюс или в прошлом, или в будущем.
На следующий день произошел взрыв на уфимском химическом комбинате. Токсичным газом отравились 6 000 человек, облако дошло до Челябинска. У меня был легкий ожог гортани. Комета унеслась в мировое пространство. Мой необычный дар сгинул вместе с нею. Только хронический кашель на память о нем остался.
Возвращение цельности. Про реинкарнации
К своим прошлым воплощениям я шел через воспоминания. Пережил первое озарение в Индии, в октябре 1989 года, Нашу группу везли на автобусе по Калькутте, и я испытывал щемящее чувство тоски. Сказал товарищу: “Сейчас за этим домом будет арка!” и сам испугался, когда ее увидел. Я узнал здание вокзала – похожий на когда-то построенный в Лондоне , в котором никогда не был.
Постепенно, в течение нескольких лет эпизоды сложились в ясную картину. В той жизни я был английским офицером и служил в корпусе, который поддерживал порядок в колониях. Познакомился с девушкой, дочерью брахмана, одного из духовных учителей вайшнавской традиции. Влюбился, но жениться на ней не мог — брахманы считали всех европейцев людьми бездуховными, с дурными наклонностями. Встречались мы с нею тайно. Чтобы хоть изредка видеть свою любимую “на законных основаниях” я стал учеником брахмана и всерьез заинтересовался ведической философией. Через год решился попросить руки его дочери, но он меня выгнал и проклял. Остался я и без любимой, и без знаний,
Я решил доказать брахману, что являюсь достойным человеком, оставил военную службу, изучил санскрит, общался с различными святыми и учителями Ведической традиции. Через несколько лет вернулся и узнал, что моя любимая погибла от укуса змеи. Опустошенный и разочарованный, опять ушел странствовать. Повстречал сикхов, получил у них посвящение. Принял участие в восстании против британцев, был одним из его лидеров. Попал в плен. Мне грозила смертная казнь. Но полковник оказался моим двоюродным братом. Он взял с меня слово не выступать против англичан и отпустил. Я прожил в Индии до глубокой старости.
Позже пришли воспоминания о воплощении в средние века: я был целителем, встречался с Парацельсом, хотел стать его учеником, но он меня отверг и сказал, что мне “не хватает духовности”. И тогда мне стало ясно, зачем меня отправили в следующий жизни в Индию… А совсем недавно появились воспоминания о моей последней реинкарнации. Был я американским летчиком. Правда погиб молодым. Даже до 25 лет не дожил…
Все яснее разворачивается передо мною цепочка моих перевоплощений. Знания про прошлые жизни могут прийти к каждому – через медитации, через сны, через размышления. Постоянно умирать — это плохая привычка. На самом деле все продолжается. Наша суть вечна, мы меняем только тела. Но почему-то хороним вместе с телом, отслужившим свой срок, и душу, хотя она в момент смерти освобождается и вскоре перерождается вновь.
Галина Панц-Зайцева. Опубликовано в журнале Лилит, 04.2012