Наталья Новикова: «Недавно мне выпал случай посетить постановку Лиепайского театра про Эдит Пиаф. Радовалась несказанно, так как нам перепали последние билетики. Знакомые хвалили, в театре аншлаг, вечер обещал быть приятным и даже незабываемым. Посмотрела. Озадачилась. Делюсь впечатлениями!»

Я с дочерью-подростком отдыхала в изумительном оздоровительном центре — так далеко от цивилизации— насколько это возможно в Латвии. Утром, из окна спальни любовались рассветами, а вечером — из в столовой с панорамными окнами, где ужинали на фоне сказочной природы — закатами. Вокруг — леса и поля. День расписан по часам: массаж, бассейн, тренажеры, нордическая ходьба, теннис, бадминтон. Райская обитель приносила нам простые физические радости, мы же стремились к гармонии и покинули ее на несколько часов ради наслаждений духовных.

Итак, мы отправились смотреть постановку «Пиаф» по пьесе Пем Джемс в трактовке режиссера Лауры Гроза-Кибере.   

Предвкушение

Перед началом спектакля в зале царила суматоха, свойственная любому театру. Люди искали свои места, приветствовали знакомых, роняли вещи и программки, протискивались вдоль рядов, наступали на ноги тех «счастливчиков», которые уже устроились в креслах. Наконец зрители затихли. 

В полумраке на черный занавес лег белый круг света и высветил микрофон. Казалось, из-за кулис к нему тянется и вот-вот в нем воплотится душа Пиаф — той женщины, ради которой все мы здесь собрались. Певицы, про которую столько написано и снято множество фильмов. Её песни звучат на разных языках, но всегда сохраняют свой французский шарм и не стареют.  Наоборот, они, как хороший коньяк, со временем приобретают множество дополнительных оттенков, и все новые поколения находят в них свои нотки и акценты.

 Мы ждали, что сейчас появится актриса, исполняющая роль Эдит Пиаф, заворожит нас магией своего голоса и погрузит в другое измерение. Я подумала о том, что улететь в мир Пиаф можно и без декораций, достаточно услышать ее удивительный голос, увидеть движения её тонких рук.

Я живо вообразила стиль и форму того действия, которое мне предстояло увидеть. Режиссёру права на творчество я не оставила — признаюсь. Никакого. 

Чуда не случилось 

Спектакль начался. Актриса появилась на сцене.  И я пришла в недоумение.  Образ, существовавший в моей голове, никак не совпадал с тем, что я видела на сцене. Все казалось слишком грубым, вульгарным, наигранным. Подчеркивалось то, что, по моему мнению, не являлось главным. Героиня выглядела доступной, жалкой и несчастной, мужчины, окружающие её, были грубы и эгоистичны. Сцены, заставлявшие чувствовать неловкость и удивление, повторялись — героиня залихватски пила вино из горлышек огромных бутылок, демонстрировала наркотическую ломку, имитировала сцены секса, который пытались замаскировать под танец. 

Когда на сцене начинали петь, моя душа открывалась навстречу музыке, создавалось впечатление, что завязка закончилась, и вот оно, настоящее действие, но песня замирала — и на сцене опять появлялась жалкая, все больше опускавшаяся женщина в окружении сомнительной привлекательности мужчин.

Одним из действующих «лиц-предметов» был тазик на колесах, который на протяжении всего спектакля доставали из разных укромных уголков то героиня, то её подруга, возили за собой на верёвочке и произносили проникновенные монологи.

Каждый раз этот несчастный тазик гипнотизировал меня, с одной стороны — отвлекал от действия, с другой — добавлял еще больше убогости и бессмысленности всему происходящему на сцене.

В афише значилось – спектакль для детей старше семи лет. Временами, было неловко. Сцены секса – грубовато, некрасиво и уж явно не для семилетних. Со мной была девочка почти четырнадцати лет, у которой еще только формируется своё представление о сексуальных и человеческих отношениях. Мне осталось непонятным зачем  нужно окунать детей в  такую безрадостную атмосферу. Эта трактовка отношений подчеркивала неуважение к женщине и навевала ощущение безысходности. Может быть для кого-то, «правда жизни» и такова, но уж явно не для детей, пришедших в театр знакомиться с прекрасным.

Где то, от чего должна была развернуться душа? Где любовь? 

Унылого действа было много, а песен и музыки мало. Творческого процесса, который показывал бы, как феникс — то есть певица —  набирается сил и восстаёт из пепла, я не разглядела совсем. Не хватило моста между этими двумя берегами: жизнью Пиаф и ее творчеством. Без ответа оставались  философские вопросы: «Где человек, в принципе, и Пиаф, в частности, берут силы для жизни? Что помогает преодолевать непреодолимое? Откуда люди черпают вдохновение? Из детства, которого почти не было? Из любви, которая так быстро и трагически исчезала?..» 

То, от чего могла бы развернуться душа, мелькало редко и звучало неубедительно. Это же должно было быть про любовь! Пиаф ею жила и из неё творила!

В моем восприятии Пиаф была разной, противоречивой, временами счастливой, часто несчастной, но она точно не была жалкой.  Non, Je ne regrette rien – эта песня-гимн: что сделано, то сделано и судить себя будет только она сама. В этом маленьком, изящном теле, обитала небывалая мощь, сила, которой может обладать только женщина, и которую невозможно ничем измерить. Её магнетизм приковывал к себе огромные залы, где люди, не понимая ни слова из того, что она поёт, подключались к потоку излучаемой ею энергии и проживали песню вместе с ней.

Федот, да не тот или «как это часто не совпадает» 

Автор спектакля хотела сыграть на контрастах, чтобы показать бездну, разделявшую обыденную жизнь человека и моменты творческого озарения.  Кое-что получилось: голос актрисы, исполнявшей роль Пиаф, был не по-пиафовски нежен, когда она пела или молилась и сильно контрастировал с визгами и хрипами, звучавшими в сценах обыденной жизни. Маловато. Этого не хватило, чтобы возвысить её образ над теми унижениями, которые производились над нею в пьесе. 

Расслабиться и отдаться течению событий, чтобы принять трактовку режиссера, мне не удалось. Слишком знакомый для меня сюжет, слишком прочно сформировавшееся восприятие судьбы Пиаф, слишком личная позиция не позволили мне ее принять.

Послевкусие

Спектакль завершился овацией. Зрители были в восторге, а я в удивлении и некотором разочаровании.

По дороге домой мы с дочкой долго обсуждали увиденное. Обе получили пищу для души: пусть постановка нас не очаровала, зато нашлась прекрасная тема для разговора про жизнь, про победы и поражения, и, конечно, про любовь.

Автор Наталья Новикова