Принципы жизни виолончелиста Руслана Виленского. «В детстве я не мечтал стать великим музыкантом. Не подходил, с трепетом, к  пианино, не целовал на ночь виолончель, не рвался на концерты. Я просто любил  музыку, и мне нравилось играть».

На музыкальную дорогу меня вывели родители, когда мне исполнилось семь. На моем пути встречалось всё: победы, разочарования, трудности и большой успех. И я ни разу с него не свернул. Во многом мне помог мой талант, но без связей и счастливых встреч с нужными людьми все могло сложиться по-другому. Люди играют очень большую роль в моей жизни. До сих пор с теплом вспоминаю свою учительницу, которая помогла мне полюбить музыку еще  сильнее. Мы  с нею могли целый день говорить о жизни, вместе пообедать и потом отыграть программу. Занятия не были тягостной «обязаловкой», они проходили всегда в удовольствие и, конечно же, с огромной пользой. Ведь в мир музыки надо приглашать, а не силой затаскивать.

В 15 лет я оставил школу, кстати, к системному образованию я всегда испытывал неприязнь, и уехал из Латвии в Германию, по личному приглашению Ростроповича. Это был очень важный и своевременный шаг. Я смог полностью посвятить себя музыке и очень скоро понял, что и как я хочу играть.

Я —  против  шаблонов и слепого копирования. Ценю искренность 

Как часто я слышал категоричное: «Играй это так и не иначе!»,  «Инструмент держи только в таком положение!», «Сделай серьезное лицо! Больше драмы! Ты же исполняешь Баха!»

И что в итоге? Я держу виолончель так, как мне удобно. Играю  и не думаю о том, как выгляжу и достаточно ли  серьезное у меня лицо. Улыбаюсь под Баха, который бывает солнечным, и тогда я его исполняю светло и ясно. Кто-то может решить, будто бы я пренебрегаю советами опытных учителей. Но это не так. К  советам мастеров я всегда прислушиваюсь, предпочитаю играть с музыкантами сильнее меня, чтобы учиться новому и двигаться вперед. Просто у меня есть мой стиль. Своя манера игры.  Когда ты слышишь музыку и с первых же тактов можешь назвать имя исполнителя,  значит у него есть харизма, стиль и талант. 

Я —  за «вау-эффект  в музыке!  

Я уважаю  классику и люблю ее  безупречное исполнение, когда приходишь в оперу на «Онегина» и наслаждаешься букетом: голоса, музыка, дирижер, оркестр, декорации,  исполнители, —  все гармонично. Безо всяких  «но»! Зритель не должен напряженно анализировать: » Это было хорошо, а это не очень,  а тут и вовсе дрянь, оркестр не дотянул, дирижер не справился, но ничего, потерпим, мы же не в «Мариинка» и не в «Ла Скала». Должно быть только «Вау!» Не можешь добиться гармонии — не ставь классику.  

Я —  поклонник классических постановок без модных ныне «фишек»,  без бардака на сцене под Чайковского или Глинку.  Хотите ставить  супермодерн, играйте свою музыку. А под классиков ставьте классику. Это же касается  и коммерческих проектов. Сейчас очень популярны  пары-тройки симпатичных парней, очень даже неплохо играющих на разных  музыкальных инструментах упрощенные и осовремененные  «каверы» классиков  — Вивальди или Генделя и остальных. Это — музыка  заданная, рассчитанная на рейтинг, пустая. Слепая гипсовая копия, под толстым слоем золотой мишуры. Она очень сильно отличается от настоящего классического искусства.  Помните скрипачку Ванессу Мэй? Полностью коммерческий проект. Она играла только то, что ей велели, так, как велели, заученно, механистично. Без «Вау-эффекта».

Я за настоящую музыку и за настоящих гениев. Они выходят  на публику с той программой, которая у них на сердце в данный момент, и всегда исполняют её божественно, словно исповедь, отдавая огромную часть себя людям. Они не думают о деньгах и рейтингах среди популярных музыкантов. Люди чувствуют, где настоящая искренность и гениальность, и всегда будут приходить к такому музыканту, даже если из трех концертов два он отменит из-за того, что передумал и не может сейчас играть. График для них убийственен, и это надо принимать и понимать. Он не может отыграть «абы что кое-как», отбыть время на сцене и  отбить деньги.  Он — не в ударе, и поэтому отказывается играть, так как понимает, что настоящей музыки не получится, но страдает из-за этого. Гениальность никогда не дается легко.

Мне не нужны понты, чтобы утереть кому-то нос

 В наше время людям навязывают «золотой» образ жизни. «Посмотрите на «звезд», на чем они передвигаются, где отдыхают и в каких особняках живут. Завидуйте. Стремитесь к такому же образу жизни. Копируйте. Доказывайте, что вы можете.» И люди, как стадо овечек, ведутся на это.

Но на самом деле  подавляющему  большинству неинтересно отдыхать в самом звездном отеле и рассекать на последнем «Хаммере», жрущем топливо, не успевая его переваривать. Но в голову человеку вбито, что жить надо именно так, иначе люди подумают, что ты — слабак и лузер. И те, у кого изначально нет пары миллионов на счету, берут кредиты и начинают жить  для других. Чтобы не было стыдно, чтобы все знали, что он — в золотом кругу. Чтобы слетать в отпуск бизнес-классом на Карибы, а не экономным —  в Болгарию и уж тем более не в соседнюю деревню съездить на автобусе. Но всегда есть обратная сторона медали. И она отображает то, что за всеми понтами скрывается жизнь в долг. Жизнь без свободы. И за все это надо расплачиваться. Я — против такой жизни и не поддаюсь стадному чувству. Я —  за жизнь с крыльями за спиной.

Однажды в Германии  мы с несравненной Майей Плисецкой собирались пообедать. Заглянули в подвальчик, где подавали только баварские сосиски в горшочке с тушеной капустой, и я предложил  Плисецкой зайти в другое, пафосное  место,  так как пребывал в полной уверенности, будто  бы такая  великая личность нуждается в манне небесной и не питается какими-то сосисками. На что Майя сказала: «Зачем идти в другое место? Сосиски  — это здорово! Люблю  баварские сосиски! Будем есть сосиски!»  И с аппетитом съела свою порцню. Вот это я  и называю «свободой личности».

Про смычок за сто евро

Если вы отдали  ребенка учиться игре на виолончели, учтите: инструмент будет стоить не менее двухсот тысяч евро. Я знаю коллег, у которых есть инструменты стоимостью более миллиона евро и смычок за ту же цену. Да, они великолепны Но самое главное  в них –  имя, бренд. За него люди готовы платить, чтобы   другие музыканты восхищались и завидовали.  И если вы думаете, что игра на сверхдорогом  инструменте сразу становится неповторимой и божественно прекрасной, то вы полностью ошибаетесь. Только эго музыканта становится удовлетворенным на все сто, а игра  его может ничем не отличаться от игры на инструменте, ценой во много раз  дешевле. Я знаю человека, который прекрасно играет смычком за 100 евро, но дома у него  хранится смычок, который  стоит несколько сотен тысяч. Специально для высоких гостей.  

Я, в основном, играю на виолончели 19 века. Она  сравнительно  недорогая. На ней мне удобно  играть, звучит она именно так, как мне нужно и выдерживает перепады температур и перелеты без деформации. Также у меня есть прекрасный инструмент 18 века, чрезвычайно  эксклюзивный, очень капризный, и играю я на нем гораздо реже.

Одиночество — это нормально

Бывает, ты чувствуешь, что одинок,  хоть у тебя идут  гастроли, в залах —  огромное количество слушателей. Но это нормально, так должно быть. Все мы  — люди, и у каждого есть свои переживания и чувства, моменты грусти и погружения в себя. Был в моей жизни и действительно серьезный кризис. Около года я не играл и даже не слушал музыку. Не хотел. Я не заставлял себя играть, я просто приняла это и пережил.

Я играю, как соло, так в дуэтах. Скажу так, дуэт вдохновляет меня на соло. А играть всегда одному — очень скучно. Каждый день я черпаю вдохновение из всего, что окружает меня. Люди, природа, книги, музыка, в общем все то, что приносит радость всем людям. Нет чего-то особенного, что радовало бы меня настолько, чтобы я после  этого ходил несколько месяцев в эйфории. Я такой, как и все, только во мне живет музыка, и я хочу всегда дарить её людям.

Что касается любви, то здесь все и легко, и сложно

У меня был опыт отношений, как с женщинами из музыкальных кругов, так и с женщинами не имеющих отношение к музыке. Я не могу четко сказать, какая спутница жизни мне нужна. Для меня важно, чтобы нам было комфортно вместе,  чтобы у нас были общие темы для разговоров, взаимопонимание, ну и совсем прекрасно, когда партнерша вдохновляет тебя. Ей надо понимать, что в нашем союзе нас изначально будет трое – музыка, я и она. Это подразумевает репетиции, гастроли, поклонников. Я никогда не откажусь от выбора всей моей жизни. Музыка  для меня —  главное, все остальное вращается вокруг нее!

Играть — ради музыки

Многие музыканты усердно репетируют от конкурса до конкурса. Им сказали: «Занимайся больше, поедешь на конкурс!» Они  живут конкурсом и победой. Цель у них –  занять первое место. И если они вылетают  из соревнований до второго тура,  их успокаивают фразой:  «Ничего, в следующем году обязательно победишь!» И они продолжают заниматься,  через не могу, иногда —  с отвращением. Я всегда говорю: «Ребята, вы что?! В первую очередь играть надо от души, от большого желания! Только тогда вы будете играть хорошо и играть всегда, а не только для того, чтобы занять вожделенное первое место и  кому-то что-то доказать. Самоцелью должна быть сама игра, а не диплом.»

Я играю каждый день, по несколько раз в день. Проснулся ночью,  не спится — поиграл. Встретился с кем-то, вернулся домой, опять взялся за инструмент, потом еще раз вечером. Для меня это, как дышать, есть, пить. Без игры я не смогу полноценно жить. Музыка   — мое все, и я счастлив, что мы с ней вместе!

С Русланом Виленским беседовала журналист Марина Зимонина

Фото из  личного архива Руслана Виленского